Списки случайных людей

Надо мной не довлеют уже.

Потому что я отработал

Мои списки случайных людей.

 Крах империи с точностью до секунды, Иосиф!

 Ангелы смертны, Иосиф,
В той же мере, что и люди.
А люди смертны так же,
Как ангелы.
И даже архангелы.
Ну а что?
Тут ракеты летают – отчего бы не жить как-нибудь?
В фейсбуке френдов перелистав,
Убедился в их бесполезности.
Иосиф, они абсолютно бесполезны
Эти фейсбучные френды!
Уму непостижимо
Насколько бесполезными могут быть люди,
При том, что они смертны
Как ангелы и архангелы.
Нет у френдов фейсбучных
Оснований для хрипа,
Но они хрипят страстно,
Зубами скрежещут упорно.
Но мы-то с тобою, Иосиф,
Дело-то знаем добре:
Из комнаты не выходим,
Курицу из борща тащим,
Внимаем брехне Тараса
И правде от Александра.
А ракеты летают,
А некоторые умирают,
Бывают, дают,
Доживают, думают и желают.

  Иосиф, я сегодня Дудя посмотрел
Наконец-то, по Колыму – родину нашего страха.
Дудь толкует,
Что ему родители его
Десятилетиями
Советовали не высовываться, тихонько сидеть
Потому что чего-то боялись.
Страшно.
На протяжении трёх часов
Дудь твердит о невинных жертвах:
Люди сидели тихо,
Не высовывались,
Но на них несмотря на это,
Написали доносы,
И их на основании этих доносов
Направили  ГУЛАГ.
То есть, «не высовываться, тихо сидеть»
Никак не защищает от ГУЛАГа,
Скорее – наоборот.
Что-то не то, стало быть,
Родители советовали Дудю.
А 12 апреля 1961 года
Случился первый полёт человека в космос.
Случился, Иосиф, понимаешь?
Случился!
Случилась сука и случился первый полёт человека в космос.
Случайно случился первый полёт человека в космос,
Как случайно случилась однажды одна сука.
Но разве в жизни случается что-то случайно, Иосиф?
Ладно,
Проехали.
Этот страх, быть может – единственное их предназначение,
Жалкое и ничтожное,
Но, быть может, единственное,
Лишившись которого,
Они сильно рискуют уйти в небытие.
Вот так-то, Иосиф.
Ну, ладно, Дудя посмотрели – можно и борща налить.
Наваристого, на курице.
Мы-то с тобой, Иосиф, мудрецы.
Мы понимаем, что тихо сидя, да не высовываясь,
Курицу из борща не вытащишь.
Но потомки
Невинных жертв ГУЛАГа,
Тихо сидевших,
Не высовывавшихся,
Твердят детям своим,
Чтобы тихо сидели, да не высовывались.
И мы им не будем мешать, Иосиф!
Пусть себе тихо сидят, пусть не высовываются – даром, что нет ГУЛАГа.
А что, как он есть?
Мало ли?
Смешнее всего, что не будь ГУЛАГа на Колыме,
Этих рассказчиков бы не было ни одной штуки,
Потому что их предки банально не встретились бы,
И всё было бы по другому, но их бы самих не было!
Но они этого не понимают
И этот страх – их единственный смысл.