Первый день зимы.

Последний день зимы.

Иосиф, как ты там, на острове венецианском?

«Со смертью ничего не заканчивается» -

Это же не твои слова, Иосиф,

Уж не пытаются ли 

Сделать из тебя жертву,

Бессовестно пользуясь

Твоим состоянием,

Твоим положением

В последний день зимы года,

В который не выходили из комнаты?

«Не выходи из комнаты» ты сказал,

«Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы» - твои слова,

А  «Со смертью ничего не заканчивается»

Сказал не ты, но над тобой написали,

И это надолго, наверно.

 Ну что, Иосиф,

Справим Пурим

С радостью в сердце

Из комнаты не выходя,

Разве что на кухню,

Аменташев чтоб напечь?

Давай веселиться, Иосиф!

С радостным сердцем!

Восторженно курицу из борща вытащим:

Не одни ж аменташи трескать

С радостным сердцем?

Давай возликуем, 

Давай пробудимся из комнаты

Хотя бы на эти праздничные дни

Ликования и пробуждения!

А там можно в комнату и вернуться

На диван, 

Да куриц продолжить

Таскать из борща

По сложившемуся обыкновению.

А пока что давай-как маком запасёмся

Чтобы аменташи наши были самые лучшие

И с радостью в сердце.

 Я по традиции давней

Издревле на Руси бытовавшей

БиБиСи по ночам слушаю.

Русскую службу, кстати.

Русская служба…

Иосиф! Наша русская служба

Трудна и опасна, ты знаешь.

Но это наша судьба – русская служба…

Диванчик… Мой милый, привычный диванчик!

Ты в комнате давний житель.

Я сжился совсем с тобою.

 Иосиф,

Я здоров,

Я немного здоров.

Не почти, а немного,

Ну, ты меня понимаешь, Иосиф.

И вот, будучи немного здоровым, (немного, но непреодолимо здоровым),

Я задумался о русской поэзии

В наши дни.

С прозой 

Всё хорошо: развивается русская проза.

А поэзия поутихла: её, пожалуй, допели к середине восьмидесятых.

Сейчас-то, конечно, батлы, рэпы да новые формы.

Шик без откровений

Иль я не прав,

Иосиф?

 Ещё неделя, не выходя из комнаты.

Не важно, что физически

Я отдалялся от комнаты своей 

Километров на двадцать, на тридцать

Несколько раз.

Важно, что мысленно

Я оставался в комнате.

Впрочем, не так уж всё важно.

Две курицы съел за неделю.

Отлично обильно откушал.

Февральское солнце. Метели.

Не выходя из комнаты

Вдруг открытие сделал.

Небесная сотня вряд ли 

Действительно на небесах.

Ибо не видно священников

На годовщину их.

Ни одного священника

Ни из одной конфессии

Ни от одной религии.

Не случайно такое.

Даже от этой томосной

Украинской православной.

Гражданская панихида.

Это всего лишь жертвы.

Жертвы страстей, обстоятельств.

Не угодные Богу жертвы.

Не Авеля жертва, но Каина

Эта небесная сотня.

Каин, где брат твой, Авель?

Вот в чём вопрос, Иосиф.

Вот в чём вопрос сегодня.

Ответ на него очевиден.

И есть дела поважнее:

Скоро Пурим радостный.

 Когда мороз – тогда отдохновенье 

Горячим пирожком отлично закусить бывает

С прогулки воротясь.

Иосиф! Уж февраль. 

Уж год официально 

Из комнаты мы не выходим.

Солнце мне в окно светит

То же солнце, что в ютьюбном стриме

Из окна в Венеции.

Солнце в окне комнаты моей 

И то же самое солнце 

В моём винде онлайн.

Кстати, в Яндексе, Иосиф.

Такая диалектика ныне:

Чтоб дураком не быть

Надо быть тем, чем другие не были.

Не выходить из комнаты,

Не совершать ошибку.

Венецию принимать

В комнату свою,

В квартирку.

 Достаточно воробьёв на зимнем кусте жасмина: питаются семенами.

 Иосиф! Вот уж скоро год,

Как мы не выходим из комнаты, из которой ты советовал не выходить.

Уже в маске не ощущаем себя больными, будучи здоровыми,

Скорее – наоборот. Ну, ты понял, Иосиф.

Или не понял? Или ты чисто умозрительно тогда сказал: «Не выходи из комнаты»?

А про вытаскивание курицы из борща тоже умозрительно? Ведь нет?

Не мог ты, Иосиф, так про вытаскивание курицы из борща:

Ты это сказал со знанием дела.

И, точно, со знанием дела ты сказал о недопустимости оказываться жертвой.

И мы не оказались жертвами, Иосиф!

И кур вытащили немало.

И из комнаты не выходили. Почти.

А как там Тарас с Александром, Иосиф?

Как вы там на троих в эгрегоре невского града?

Как вы, Иосиф, там?